Рассказ "Обычное дело"

Обычное дело

Погас апрельский день; природа праздновала возвращение весны. Днем было тепло, на синем небе ярко светило солнце, но к вечеру становилось свежо. В квартире Ефимовых готовились ко сну. Катя закрыла на ночь балконную дверь в большой комнате, где спала сама, и пошла в маленькую комнату, где жила ее мать Вера Алексеевна.

Мать сидела на кровати и смотрела телевизор.

– Мам, время принимать лекарство. Ну как, ноги, полегче от нового лекарства или нет? – спросила Катя.

– Чего на меня, на старую переводить лекарство?  Все равно помирать. А чего не помираю, сама не знаю. Только мучаюсь и тебя мучаю.

– Раз врач прописал, значит, надо пить. Давай, пей, а то спать будешь плохо.

Потом выключила телевизор, пошла к двери ,обернулась:

– Спокойной ночи, мама. Если что понадобится, стучи в стену.

Катя пошла в свою комнату, переоделась в ночную рубашку, выпила свои таблетки на ночь, выключила свет и легла спать. В квартире стало тихо и темно, только слабый свет уличных фонарей проникал через окна в узкие промежутки между шторами.

Других жильцов в квартире не было. Мать и дочь жили вместе второй год. Раньше в этой комнате, где жила сейчас мать, обитал Катин сын Михаил. Сначала один, а потом с женой Татьяной. Жить с молодыми Кате не понравилось. Она перестала чувствовать себя свободно и комфортно в собственной квартире с тех пор, как однажды, не стучась, открыла дверь в комнату молодых, чтобы позвать их ужинать, а они в это время страстно целовались.

«Да и вообще, почему я должна готовить еду на их семью? Раз взрослые, раз поженились, то и бытовые вопросы пусть сами решают», – рассуждала  Катя. Матери было уже восемьдесят лет. Передвигалась она с трудом, ее замучил суставной артроз, или, как она сама выражалась, «подагра». Жила она на четвертом этаже в однокомнатной квартире, и спуститься в магазин или аптеку, а потом снова подняться на четвертый этаж, было для нее сложным делом. Кате приходилось ездить в другой район города к матери, делать покупки, убирать квартиру. На это уходила уйма времени и сил.

Катя стала уговаривать мать переехать жить к ней, а молодых Мишу и Таню поселить в ее квартиру. Мать долго отказывалась, сначала под предлогом, что если они не уживутся с Катей, то она, оставшись без своего угла, будет вынуждена идти в дом престарелых. На что Катя ей сказала, что документально ничего делаться не будет, как она была хозяйкой квартиры, так и останется. Не захочет жить у нее, всегда можно будет сделать обратный ход. Потом мать стала говорить, что ведь Катя еще молодая, вдруг захочет устроить свою личную жизнь, а она явится помехой.

– Мама, ну какая же я молодая, через полгода на пенсию оформляться. А насчет моего замужества можешь не беспокоиться, влюбиться в таком возрасте я не влюблюсь, а так просто чего огород городить, ты же меня знаешь.

Вера Алексеевна в конце концов осознала, как Кате тяжело жить на два дома, согласилась и переехала к дочери.

      Два дня моросил мелкий осенний дождь, Вера Алексеевна даже на балкон не выходила, боялась сырости. А потом свинцовые тучи умчались, выглянуло еще теплое осеннее солнце. Вера Алексеевна решила выйти на улицу и дойти до ближайшей аптеки.

Вышла во двор и сразу увидела трех соседок. Соседки были старушками, такого же примерно возраста, как Вера Алексеевна. Они сидели на скамейке под черемухой. Скамейка была построена в форме буквы «Г», женщины придвинулись поближе друг к другу:

– Присаживайся, Лексевна, – гостеприимно предложила Ольга из восемнадцатой квартиры, – ты куда лыжи навострила?

– Хочу сходить в аптеку. Надо спросить аптекаршу, может, какие новые, действенные есть мази от ревматизма?

Ольга засмеялась:

– Она тебе посоветует, как же. Самую дорогую мазь постарается втюрить. Это к врачу надо идти, покупать то, что медицина посоветует.

Тут вмешалась в разговор Ирина Петровна из сороковой квартиры:

– Девочки, это тоже бесполезно. Врач выпишет обязательно импортное лекарство, раза в четыре дороже нашего.

– Не нужно ходить по врачам и аптекам, надо народными средствами лечиться, – высказала свое мнение Надя из тридцать второй квартиры. – И в церковь сходить, свечку Николаю-угоднику поставить   поставить, вот и вылечишься.

Вера Алексеевна встрепенулась:

– Надя, ты же всю жизнь была неверующая. Проработала всю жизнь в детском саду. Ты что, родителям заболевших детей тоже такой совет давала?

– Нет, не давала, нельзя было. Меня бы уволили сразу, а сейчас разрешили, и хорошо. Заболел или в семье что-то неладно, пошел, помолился, и легче на душе стало.

– Ничего не пойму, что за поветрие такое. Что же такое подействовало на народ, что одновременно все поверили в бога.

Ирина Петровна сказала:

– Инопланетяне, кто же еще. По телевизору была передача по REN-ТВ, так там говорили, что во всем виноваты микробы, то ли они сами инопланетяне, то ли те их насылают. Эти микробы проникают в мозг человека и действуют на сознание.

Ольга стала смеяться:

– Ой, не смешите меня! Инопланетяне, вот где смех-то! Это Кашпировский всех загипнотизировал. Его американцы подготовили по просьбе нашей верхушки партийной. Им захотелось миллионерами стать. Пока народ рассматривал, рассасываются швы или нет, все предприятия, что прибыль приносят, приватизировали. А народ подумал, что раз чудеса бывают, это бог такие способности дает людям, вот и пошли в церковь.

Тут снова заговорила Надя:

– А я ведь и вправду родителям давала советы   и неоднократно. Бывает, ребенок уже большой, в старшей группе, а в сончас  опрудится. Как тут быть? Ни один врач не поможет. Начинаю разговаривать с родителями, а они сообщают, что и ночью такое бывает. Я их посылаю к бабке, она на Острове за рекой жила. Те поедут, три раза сходят к бабке – и все нормально становится. Значит, бог-то есть. А уж родители как мне были благодарны… Вера, не ходи в аптеку, я тебе дам настой на березовых почках, будешь его и пить и суставы мазать.

Вера Алексеевна с Надей пошли в дом за настойкой, а Ольга с Ириной Петровной еще долго о чем-то спорили.

  В одну из ночей на Веру Алексеевну напала бессонница. Как всегда на ночь, Катя дала ей лекарство, но оно не помогло. Вера Алексеевна подошла к окну и долго смотрела в черное беззвездное весеннее небо, потом опять легла и стала смотреть на тени, играющие на потолке. Закрыла глаза и снова попыталась заснуть, но сон не шел. В голову лезли разные мысли, не первый раз возникли мысли и о смерти.  

Вдруг на противоположной стене появился женский силуэт, обозначался он только мерцающими точками по контуру. Силуэт приблизился к кровати и приятный женский голос произнес:

– Здравствуй, Вера.

– Кто здесь? – испуганно спросила Вера Алексеевна.

– Не пугайся, я твой ангел-хранитель и тебе желаю только добра.

И действительно по комнате будто разлилась благодать, у Веры Алексеевны прошли все боли, стало легко и радостно на душе.

– Не помогают тебе лекарства?

– Помогают, но на короткий срок.

–А ты рай себе создай в воображении и в сердце опусти, когда будет тяжело, туда спускайся, – посоветовала ангел.

– Как же я его создам, ведь он уже есть. Я на картине видела, фруктовый сад, а в нем стоят Адам и Ева.

–Это рай в воображении художника. А ты бы хотела в таком раю после смерти много-много лет прожить? Ведь тебе рай полагается, ты никого не убила, не покалечила, не воровала, не прелюбодействовала, жила скромно, вырастила хорошую дочь.

– Много-много лет, голая в саду? Нет, я такого рая не хочу.

–Ну, так придумай себе рай, – посоветовала ангел и исчезла.

Вера Алексеевна задумалась. А действительно, вдруг это правда?  В каком раю она будет долго-долго жить после смерти? Голая в фруктовом саду – отметается сразу. Красивые и добрые миры – это мультяшные. Вот бы жить в таком мире, в виде дюймовочки с крылышками. Только никакой зимы. Все время лето, и она перелетает с цветка на цветок, а цветы необыкновенной красоты. Представляла-представляла и уснула.

Проснувшись утром, вспомнила про появление ангела и решила, что это был сон. Но прошел день, потом вечер, наступила ночь. Опять на Веру Алексеевну напала бессонница.

«А если опять рай для себя строить?» Вообразила себя чеховской девушкой с книгой в руках, в шляпке на голове, поместье в духе «Дома с мезонином», вокруг поля, леса, сад возле дома. Она целый день гуляет, любуется красотами окружающего мира, потом сидит в саду, грызет яблоко, читает. Хорошо. Это лучше, чем мультяшный мир, так, пожалуй, можно прожить целую вечность.

Эта игра понравилась Вере Алексеевне. Жизнь приобрела другие краски. То она живет в образе герцогини в замке, то на тропическом острове в океане. «Где-то около океана в теплых краях, я бы и в доме для престарелых согласилась жить»,- вернулась в реальность она.

 А потом, после многочисленных экспериментов, в голове засела одна и та же картинка, и каждый день только обрастала какими-то деталями.

Это была деревня в одну улицу, с одной стороны находился грибной лес, а с другой кристально-чистое озеро. На улице стояли одинаковые одноэтажные дома из цветного кирпича, перед домом – газон с цветами, позади – фруктовый сад. На улице живут только приятные ей люди и ее дочь Катя.

Сама она живет со своим покойным мужем Андреем, они работают недалеко от деревни, каждое утро туда их увозит автобус. Работают всего четыре часа. Потом приезжают, обедают, отдыхают, идут поработать в сад. Она жарит пирожки с картошкой и с мясом, ее внук Миша-подросток катается по улице на велосипеде. Прибегает к ней с другом, хватают пирожки, запихивают по карманам и убегают. Она кричит им вслед:

– Нельзя есть всухомятку, идите пить чай.

Но их уже и след простыл.

Однажды ей не захотелось покидать этого рая.

Утром встала Катя, поставила на кухне чайник и пошла будить мать. Мать лежала с закрытыми глазами,  рот приоткрыт. Она взяла ее за плечо и вдруг поняла, что мать мертва. Не поверила себе, вызвала скорую помощь.

Приехала бригада медиков. Врач, пожилой мужчина, после осмотра, пошел мыть руки.

Потом сказал Кате:

– Обычное дело. Умерла старушка. Во сне. И не мучилась совсем.

Вернуться к списку