Никто не хочет думать о старости
Никто не хочет думать о старости
О старости, в самом деле, думать не хочет никто. Даже когда перевалит за шестьдесят, и внезапно проклятое одеяло становится тяжелее, всё равно доковыляешь до зеркала и, слегка скривившись собственному отражению, убедишь себя, что ты просто не в форме и через пару часов всё пройдёт. Чудно, но и в семидесятилетних мужчинах просыпается самый азартный спортсмен, стоит какому-нибудь 25-летнему «мальчишке» взять его «на слабо». Так чем же пугает старость? Тщетностью тягаться с молодыми? Но сотни миллионов людей и в двадцать лет не угонятся за Усейном Болтом и никогда не обыграют на льду Александра Овечкина. И это никого не беспокоит. Страх немощности? Уже ближе. Но и это лишь причины конечного следствия – ненужности.
В легендарном романе братьев Вайнеров «Эра милосердия» стареющий сосед не менее легендарного Шарапова Михаил Михайлович Бомзе сказал: «Старикам надо стараться притулиться где-нибудь около молодых – это делает прожитую ими жизнь более осмысленной».
Эта фраза есть глубинное эхо настоящего ужаса ненужности. Того холодного ветра отрешённости и бессмысленности продолжения собственной жизни, который пронизывает каждую частичку души. Можно механистически заменить что-угодно – руки, ноги и даже сердце. Но вернуть человеку сопричастность к человеческому обществу, ощущения нужности – необычайно сложная задача, задача духовная. В высокотехнологичной Японии как раз решили пойти по механистическому пути, предоставляя старикам, и, верно, видя в них только стариков, роботов, запрограммированных на «человеческое» общение и место в более-менее комфортном доме престарелых. Итог был непредсказуем. В стране грянул взрыв преступлений, совершаемых пенсионерами. То ли роботов на всех не хватило, то ли домов, то ли сработала японская ментальность, но пожилые люди бежали путём мелких краж в тюрьму, где они не были обузой родственникам и находили себе компанию.
Как ни странно, но современный век необычайно материалистичен, и слово технократов в нём главенствует. Именно поэтому недостатка в инициативах улучшения медицинского обслуживания, комфортного одноместного размещения со всеми удобствами, доступности современных средства коммуникации, близкого расположения зелёных или же вовсе рекреационных зон и прочее, - не будет. И всё это, конечно, важно, особенно учитывая тяжёлое наследие 90-х, которое до сих пор всплывает на просторах нашей Родины.
Однако, какой бы рафинированный рай не построили в доме престарелых нового типа, какой бы восхитительный вид не открывался из его окон и каким бы внимательным не был персонал, чувство отчуждённости и никчёмности будет следовать за человеком по пятам. Ну, нельзя развеять эти горестные думы плазменной панелью, деликатесами на столе и услужливым персоналом.
Раньше старшее поколение в рамках патриотического воспитания делилось собственными воспоминаниями со школьниками и студентами, что было тонкой ниточкой их связи с будущим и сопричастности к обществу этого самого будущего. Но теперь и это время ушло, а старшее поколение осталось с его опытом, знаниями, удачами и ошибками. Разве это не важный ресурс, способный вернуть чувство достоинства и нужности? Ведь старики держатся на работе чаще всего не собственной скаредностью и косностью, а страхом быть выброшенным.
Так почему бы не проложить новые мосты между ними и молодеющим обществом? И речь идёт не о каких-то символичных встречах в актовых залах по знаковым датам. Важно наладить широкий круг контактов, лучше на взаимной основе. Старшее поколение вполне способно помочь студентам хотя бы воспоминаниями при написании контрольных, курсовых и дипломных работ. Школьники старших классов, исключительно добровольно, могли бы из первых уст узнать о недавнем прошлом их страны.
Вполне возможно, что имея такие контакты, и журналисты местных и федеральных СМИ пожелают почерпнуть знаний у старшего поколения. И не только перед очередными майскими праздниками.
В конце концов, кто сказал, что мастер-классы могут давать только молодые специалисты, которым самим ещё опыта порой не хватает? А это направление вообще дарит необычайно широкие возможности.
Насколько это трудно реализовать на практике? Если подойти грамотно и, как говорится, с душой, то очень трудно, если сделать «для галочки», то легко. Но разве будет человек не то чтобы счастлив, а хотя бы умиротворён, если вся его жизнь будет сведена к существованию в рафинированном раю и вечно неравной медицинской битве за право провести ещё пару дней в этом одиноком месте.
Сергей Монастырёв, 32 года
